Президент Европейского еврейского конгресса Вячеслав Кантор посетил Болгарию для участия в праздновании 100-летия Софийской синагоги. Во время своего визита Вячеслав Кантор дал интервью агентству Focus News на тему толерантности, уроков Второй мировой войны и ядерного нераспространения и разоружения.
– Начнем наш разговор с обсуждения повода Вашего визита в Софию — сто лет со дня освящения Софийской синагоги. Какое послание несет в себе это празднование?
– Это фундаментальный вопрос. Болгария – одна из самых молодых стран-членов ЕС, но в некоторых аспектах, например, с точки зрения культуры, Болгария превосходит многие страны ЕС. Один из наиболее важных вопросов, по которым Болгария имеет значительное преимущество, – культура толерантности, культура терпимости. Во всей объединенной Европе мы не знаем других столиц кроме Софии, где бы мирно сосуществовали синагога, мечеть и христианские храмы. Конечно, можно сказать, что это архитектура, но с другой стороны, это прямое отражение духа толерантности в стране. Софийской синагоге 100 лет. Синагога, которая бал открыта болгарским монархом, сейчас реставрируется при полной поддержке правительства, следующего не по социалистическому, а по капиталистическому пути развития. Сменяются режимы, но дух толерантности в Болгарии остается сильным. Это огромный успех, огромное наследство, которое трудно оценить.
– Первого сентября исполнилось 70 лет со дня начала Второй мировой войны. Что никогда нельзя забывать? Какие уроки человечество должно вынести из трагедии Второй мировой войны?
– Люди начинают понимать суть многих вещей после того, как катастрофа произошла. Они начинают смотреть в будущее, понимать, что важно и что нет. К сожалению, это продолжается недолго, а затем эти уроки остаются только в учебниках истории. Существует два вида ценностей – духовные и материальные. После катастроф на первый план выходят духовные, но спустя некоторое время над ними начинают преобладать материальные. Из-за несовершенства системы, возникшей после Первой мировой войны, мир не смог распознать новую угрозу. Так дошло до нацистского режима, Холокоста. В целом, в то время была неправильная культура толерантности в Европе и во всем мире, т.е. толерантность проявлялась в отношении одного преступного режима. Толерантность – тонкая наука, которую нужно привносить в общество аккуратно. Нужно определить, как ее развивать, а также какие устанавливать границы для этого развития.
В настоящее время мы наблюдаем подобное отношение со стороны некоторых европейских стран к ядерному вооружению Ирана. Почему так происходит? Думаете ли вы, что никто не видит этой угрозы? Разумеется, поскольку прошло много времени после предыдущей катастрофы, прошло 70 лет с начала Второй мировой войны, и вновь духовные ценности уступили место материальным. Это тот же самый урок. Европа сотрудничает с Ираном, 6000 европейских компаний день за днем сотрудничают с Ираном, среди них больше всего немецких. Это та же Германия, которая пренебрегла уроками Первой и Второй мировых войн.
– Уже несколько лет весь мир обеспокоен иранской ядерной программой. Как нужно решать эту проблему? Существует ли угроза новой войны? И если да, то каковы будут последствия?
– Все наложенные до настоящего момента санкции — для Ирана всего лишь пустой звук. Есть абсолютно жесткие резолюции Совета безопасности ООН, которые не исполняются. От экономических санкций необходимо перейти к более жестким, включая военные санкции, в отношении нарушителей в соответствии с легитимной базой ООН. Но что нам мешает? Незнание уроков истории.
Есть ли угроза новой войны – безусловно. Дело в том, что Иран не нанесет удар первым, ему незачем подвергать себя опасности получить ответный удар. С моей точки зрения, иранское руководство выбрало другой сценарий. К чему стремится Иран – к региональному доминированию на Ближнем Востоке, и поэтому проводит политику устрашения. Эта политика устрашения касается и соседствующих государств, и Европы, и США, и других стран. Как удается иранскому правительству держать всех в страхе? Они владеют чертежами ядерной боеголовки, возможно, они приобрели на черном рынке достаточно материалов для создания одной или двух пробных ядерных бомб – около 20 килограммов обогащенного урана; но у них нет технологий массового производства ядерного оружия. Для этого необходим высокоразвитый технический и промышленный потенциал. То, что у них есть, намного опаснее – то, что остается вне поля зрения международного сообщества. Иран имеет абсолютно вертикально интегрированную террористическую организацию — Хезболла. Хезболла находится не только в Ливане. Это организация с огромными амбициями. Но Хезболла не существует сама по себе. Она – детище, финансовый продукт Ирана, и поэтому я считаю, что действующее иранское правительство ничем не отличается от преступников, осужденных в Нюрнберге. Это международные преступники. Они создали международную террористическую организацию, которая угрожает всему миру. Должны ли мы ждать, пока они первыми нанесут удар?
Задача еврейских организаций – поделиться своим видением. Диаспора везде должна говорить об угрозах – об общих угрозах, не только для евреев, но и для всего человечества.
– Болгария спасала своих евреев в годы Второй мировой войны. Болгары – толерантный народ, но даже здесь антисемитизм и ксенофобия продолжают порождать серьезные проблемы. Как вы считаете, каким образом общество должно бороться с этими проблемами?
– Наиболее актуальным для ЕС стало бы принятие фундаментального решения, которое я всячески поддерживаю, о создании университета толерантности с филиалами в каждой европейской столице. Это не как политэкономия, не научный коммунизм – история коммунистической партии, а история толерантности, уроки толерантности, ее границы. Эта наука (а это должна быть наука) должна охватывать все направления человеческой деятельности, начиная от законодательной и заканчивая судебной практикой, культурой. Она должна охватывать все гуманитарные аспекты человеческой деятельности. Тогда это, безусловно, будет благом и мощным фундаментом для экономического процветания каждой страны.
– Представители еврейской общины Болгарии говорят о феномене «виртуального антисемитизма» — т.е. человек лично не знаком ни с одним евреем, не знаком с культурой еврейского народа, но что-то читал в интернете и сформировал негативное отношение. Какова причина?
– Антисемитизм имеет экономическую основу. Фундаментальный государственный антисемитизм намного опаснее, чем бытовой антисемитизм. Последний относится к ненависти ко всему «чужому», в то время как фундаментальный антисемитизм всегда имеет экономическое обоснование.
В Болгарии существуют различные политические партии, и некоторые из них используют антисемитскую идеологию. Если бы не было евреев, было бы удобно придумать образ некоего врага, что всегда объединяет.
В настоящее время позиция Германии в отношении Ирана связана с предвыборной кампанией. Правительство Германии больше прислушивается к тому, что говорят на исламской улице и неонацистской улице, поскольку грядут выборы. Речь не идет о моральных принципах, речь идет о том, как остаться еще на один срок, а за всем этим стоят экономические интересы, ведь все мы знаем, что политика – это воплощение экономических интересов.
– Вы являетесь основателем Музея искусства авангарда – МАГМА. Является ли искусство путем к толерантности?
– Десять лет назад возникла идея собрать что-то истинно еврейское, художественную коллекцию – одновременно истинно еврейскую, истинно русскую — и совершенно замечательную. Я решил составить вместе с помощниками-искусствоведами список самых известных евреев 20-го века в области изобразительного искусства. Первое имя, которое приходит на ум, это Марк Шагал, но есть и другие, например, Соня Делоне, Хаим Сутин, скульптор Жак Липшиц. Эти имена говорят о многом не только специалистам, но и широкой публике во Франции, Великобритании, США. А ведь все эти художники имеют восточноевропейские корни. Я спросил себя, не является ли их успех подтверждением эффективности толерантного подхода. И я пришел к выводу, что так случилось из-за того, что атмосфера толерантности помогла им справиться с конкурентной средой и раскрыть свой талант. Конкурентная среда их стимулировала, но в то же время не была настолько жесткой, чтобы не дать им развиться. Могло ли возникнуть такое явление как «Берлинская школа» в начале века? Нет. Там уже в 1920-е годы появились настроения полной нетерпимости. В то время как в соседней Франции возникла так называемая Парижская школа, которая дала мощный концептуальный толчок для целого ряда течений в искусстве.
Выиграл ли мир от этого? Безусловно. Потому что существует мнение, что с точки зрения художественных направлений и новых измерений 20-й век дал миру гораздо больше, чем вся предыдущая история человечества. Вот каким революционным был 20-й век, и атмосфера толерантности сыграла огромную роль в развитии художественных идей и концепций. То, чем мы занимаемся в Европейском еврейском конгрессе,- это оказываем всестороннюю поддержку основам толерантности и развиваем эти основы в европейской культуре.
